| |||
|
Сергей Середенко. Руководитель проекта «Русский омбудсмен» О несоответствии правовых актов и действий Эстонской Республики букве и духу Женевской конвенции в «деле о «Бронзовом Солдате»» Часть 2. II. 1) Принятие ЗоОВЗ Согласно пояснительной записке к законопроекту, «до настоящего времени не было принято ни одного закона или исполнительного документа, который регулировал бы вопрос охраны военных захоронений». Так как Эстония присоединилась к Женевской конвенции 24. августа 1992 года, то обязанность по охране военных захоронений, которую Эстония взяла на себя, присоединившись к упомянутой конвенции, на протяжении 14 лет оставалась неисполненной. Уже данное обстоятельство говорит об отношении Эстонии к принятым на себя международным обязательствам. Согласно той же пояснительной записке, в парламенте 9 созыва уже был на рассмотрении проект закона о военных захоронениях – далее его судьба никак не комментировалась. Тот законопроект очевидно лег в основу нового, т.к. новый отличается от старого как раз теми спорными моментами, о которых идет речь – «детальным регулированием вопроса о военных захоронениях, которые находятся в неподобающих местах, и находящиеся в которых останки следовало бы поэтому перезахоронить на кладбище». Поэтому общие впечатления от законопроекта раздвоенные: если «старая» часть проекта оставляет удовлетворительное впечатление, то «новая» однозначно продиктована сиюминутными политическими соображениями. Как видно из проведенного журналистского расследования, впервые Ансип заявил о «необходимости» переноса памятника 22. мая 2006 года, то есть политическая воля правительства была оформлена именно тогда. Все позднейшее – подгонка законодательства под политическую волю. Заметим, что речь изначально шла именно о переносе памятника, а не военного захоронения. В октябре прошлого года, когда проект ЗоОВЗ уже был внесен в парламент, город Таллинн заказал юристу Мяльксоо экспертизу проекта на предмет соответствия его Жк. Мяльксоо не нашел противоречий с Жк. Неделей позже «Ночной дозор» обратился к автору с аналогичной просьбой, в результате чего появился анализ четырех находящихся в производстве Рийгикогу «оккупационных» проектов, среди которых проект ЗоОВЗ. 6. ноября прошлого года в Национальной библиотеке состоялся Круглый стол, по итогам которого автором был составлен меморандум парламенту в отношении этих четырех проектов. Парламент, в нарушение Закона об административном производстве и Закона о меморандумах и ходатайствах о разъяснении, отказался рассматривать меморандум по существу. 20. декабря в ответ на невразумительные отписки парламентских комиссий в Рийгикогу было направлено возражение, которое также не возымело действия. До сих пор сохраняется перспектива судебного разбирательства по признанию действий Рийгикогу противоправными. Перед третьим чтением ЗоОВЗ организации Круглого стола дали понять, что представят президенту ЭР свои соображения о неконституционности данного закона. Несмотря на это, президент провозгласил закон на следующее утро после его принятия. 2) Особенность ЗоОВЗ Особенностью ЗоОВЗ является то обстоятельство, что государство фактически провозгласило им военные захоронения своей собственностью. Об этом свидетельствуют установленные законом публично-правовые реальные сервитуты и повинности, особое ударение на ненужности всевозможных согласований при перезахоронении, законодательное привлечение в Комиссию по военным захоронениям исключительно госчиновников, исключение всяческих прав родственников и других заинтересованных лиц. Такой подход был бы оправдан, если бы речь шла исключительно об охране военных захоронений, однако последующий опыт подтвердил изначальные опасения о том, что вся история с принятием ЗоОВЗ связана исключительно с переносом «Бронзового солдата». Показательно, что и военные памятники без захоронений государство числит в своей исключительной собственности, игнорируя понятные интересы ветеранов. Так, в прошлом году ветераны в Раквере были оштрафованы за то, что ухаживали за памятником. 3) Эксгумация Стремясь «попасть» в логику Жк, министром обороны предположительно принимается решение об эксгумации останков из военного захоронения на Тынисмяги. «Предположительно» потому, что решения об эксгумации никто не видел. Было уведомление таллиннской мэрии о проведении соответствующих работ, при этом дата начала работ не разглашалась. В прессе необходимость эксгумации подавалась через необходимость идентификации останков. Данный повод является очевидно надуманным, так как все лица, захороненные на Тынисмяги, известны. Важнее, что этот целиком надуманный повод прямо противоречит Жк, так как очевидно не продиктован высшей общественной необходимостью. В связи с этим обжалование решение об эксгумации представляется перспективным. 4) Перезахоронение Решения о перезахоронении также никто не видел. Если взять за основу хронику, приведенную в журналистском расследовании, то между вынесением ночного решения (3.40) и «забитием клиньев» под «Бронзового солдата» (4.00) прошло 20 минут, т.е. было сделано все, чтобы предположительное решение о перезахоронении невозможно было обжаловать в суде. Государственный суд неоднократно отмечал, что Административно-процессуальный кодекс не приводит ни одного административного акта, который нельзя было бы обжаловать в суде. В данном случае это правило было нарушено. Более того, «перезахоронение» начинается не с эксгумации, а с демонтажа памятника, что делает ситуацию еще более спорной, так как памятник не являлся обозначением военного захоронения. Вопросы порождало и место расположения тента, скрывавшего работы. Край тента находился по меньшей мере в восьми метрах от троллейбусной остановки, из чего следовало, что все предыдущие причитания о том, что народ «ходит по костям» - ложь. Впрочем, данное исследование не является хроникой правительственной лжи. В связи с вышеизложенным обжалование решение о переносе памятника и перезахоронении также представляется перспективным. 5) Расследование преступных действий правительства представляется маловероятным. Очевидно, что правительство совершило акт вандализма, а полиция обеспечивала сокрытие преступления. Однако предполагать, что такое преступление в настоящее время в Эстонии может быть расследовано, невероятно. Подобное дело просто не будет возбуждено. В связи с этим актуален поиск сил надгосударственного принуждения. 6) Расследование преступлений полиции по разгону мирной манифестации также представляется невероятным. Характерным штрихом к этому обстоятельству служит тот факт, что, по данным полиции, туда с жалобой обратился только один пострадавший. Полиции очевидно, что люди просто боятся обращаться к ней с заявлениями на ее же бесчинства, но подается это как результат безукоризненных действий полиции. В связи с этим актуален поиск сил надгосударственного принуждения. 7) Привлечение военных и Кайтселийта По непроверенным данным, был отдан приказ о готовности к выдвижению в Таллинн палдиским миротворцам. Также на улицах были замечены люди в полувоенной форме, явно не полицейские, предположительно Кайтселийт. В связи с этим уместно обратиться к решению Государственного суда № III-4/A-11/94 от 21. декабря 1994 года: «Согласно п. 3 ч. 2 ст. 14 Закона о государственной обороне мирного времени, по которому силы обороны и Кайтселийт используются для обеспечения внутригосударственной безопасности, в том числе с применением военной деятельности, без объявления чрезвычайного положения и законодательного определения порядка ограничения конституционных прав и свобод, находится в противоречии с Конституцией, независимо от того, кто отдает распоряжение об использовании сил обороны». 8) Судебные перспективы «дела Меньшиковой» Для создания хоть какой-то правовой ситуации вокруг «дела «Бронзового солдата»» автором была подана жалоба дочери захороненного на Тынисмяги капитана И.М.Сысоева Э.Меньшиковой о требовании к Министерству обороны об обозначении военного захоронения. Суд сделал все от него зависящее, чтобы максимально затянуть рассмотрение дела. Суд практически решил, что жалоба подана «слишком рано». Суд имел возможность самостоятельно запретить «работы» на Тынисмяги, исходя из общественного интереса. Ничего этого сделано не было. В связи с эксгумацией и перезахоронением возникает вопрос об актуальности жалобы, а также о переводе ее в иск о компенсации морального ущерба. Данные решения требуют консультаций с заявителем, связи с которой у автора нет. 9) В одну строку - в случившейся драме следует различать «большой» и «малый» сценарии. «Большой» - провокация РФ (ключевая фраза Ансипа – «Мы атакованы») с целью блокады Финского залива и усиления присутствия НАТО в Эстонии; «малый» - собственно конституционный переворот; - в «прошлый» раз Эстония удержалась в демократическом русле 13 лет (1920-1933), в «этот» - почти 16, да и то с большими натяжками; - жесткость, подробность и детальность провокации очевидно указывают на ее нездешнее происхождение; - правительство не открыло «горячей линии», где бы матери могли узнать о судьбе захваченных полицией детей. Количество инфарктов у людей старшего поколения никто еще не исследовал; - полиция ввела тотальный запрет на общение с захваченными; - хроника лжи правительства еще ждет своего летописца – исполнители явно подкачали; - адвокатское сообщество предстало в наихудшем виде; - полиция существенно ограничила основные права и свободы, при этом президент не объявляет чрезвычайного положения; - из трех возможных путей выражения возмущения – межнациональный, антиправительственный и антигосударственный,- правительство явно избегает оформления второго; - акция «5км/ч + гудок» не расценивается полицией как акция гражданского неповиновения; водители штрафуются. | |||
| На главную | |||
| Контакт |
